Уйгурские ученые исчезают в Китае на фоне попыток Пекина «уничтожить» этническое самосознание

ПЕКИН -- Прошло почти два года с тех пор, как агенты национальной безопасности увели Айеркена, отца Бугры Аркина, из его дома в неспокойном китайском районе Синьцзян.

До задержания Айеркена Ибулейна в октябре 2018 года его издательство — одно из крупнейших в регионе — перевело тысячи книг на уйгурский язык. С тех пор Аркин ничего не знает о нем.

«Мой отец оказал сильное влияние на уйгурскую издательскую отрасль, и это привлекло внимание китайского правительства», — сказал Аркин, проживающий в Калифорнии.

«Наша жизнь была буквально разрушена», — говорит он.

Однако он не единственный, кто оказался в такой ситуации.

По данным Уйгурского проекта по правам человека, с апреля 2017 года 436 представителей уйгурской интеллигенции были заключены в тюрьму или пропали без вести.

Зарубежные правозащитные группы считают истребление уйгурских лингвистов, ученых и издателей частью кампании Коммунистической партии Китая, призваннной уничтожить идентичность и культуру этнической группы и ассимилировать ее с основным населением, говорящем на официальном северо-китайском (ханьском) диалекте.

Уйгурский лингвист Алим Хасани был задержан властями в августе 2018 года во время деловой поездки в Пекин, сообщил его сын Эршат Алим.

По словам Алима, его отец, бывший глава отдела Синьцзянского комитета по работе с этническими языками, вероятно, был задержан в связи со своими исследованиями с целью стандартизации переводов с уйгурского на китайский.

«Когда я впервые услышал об аресте моего отца, я не мог поверить, что это могло произойти с ним. Наверное, он тоже был очень удивлен», — сказал Алим, проживающий во Франции.

По данным правозащитных групп, более миллиона уйгуров и других, преимущественно мусульманских меньшинств, говорящих на тюркских языках, удерживаются в лагерях перевоспитания в Синьцзяне после всплеска этнического насилия.

В своем заявлении МИД Китая отрицает задержания представителей интеллигенции.

«Так называемое "тюремное заключение представителей уйгурской интеллигенции для уничтожения уйгурской культуры" — это не более, чем слухи и клевета», — говорится в заявлении.

Отклик в Казахстане и Кыргызстане

Притеснения уйгуров вызвали резонанс в Казахстане и Кыргызстане.

За последние несколько лет власти в Синьцзяне поместили в лагеря перевоспитания сотни тысяч китайских мусульман — в том числе, казахов и киргизов.

Этнические казахи — вторая по величине тюркская группа в Синьцзяне после уйгуров. Их число составляет не менее 1,5 миллиона.

Около 200 тысяч этнических киргизов проживают в Синьцзяне. В 2018 году китайские власти содержали как минимум 50 000 этнических киргизов в лагерях перевоспитания, заявил тогда президент Кыргызстана Сооронбай Жээнбеков.

В ответ на тревожные новости из Китая правительство Казахстана в мае облегчило иммиграционную процедуру для этнических казахов, стремящихся вернуться из Китая на свою историческую родину.

Без следа

Алим в последний раз слышал от своего знакомого, что судебное разбирательство по делу его отца, начавшееся в январе, было отложено из-за пандемии коронавируса, но опасается, что он скоро будет приговорен и заключен в тюрьму.

Его мать, которая живет в Синьцзяне, «не смеет упоминать» об аресте Хасани.

«Я, конечно, был подавлен и не знал, как это выразить. Долгое время я даже не мог сосредоточиться на своей работе», — рассказывает Алим.

Все 11 лингвистов, работавших вместе с его отцом, были задержаны. Среди них находился и 64-летний Хемдулла Абдурахман, похищенный в январе 2019 года, со слов его сына Яшара Хемдуллы.

«Я не знаю, где он сейчас», — говорит Хемдулла, проживающий сейчас в Норвегии.

Хемдулла знает нескольких представителей интеллигенции, чьи родственники сообщают, что сначала их содержали в лагерях, а затем приговорили к длительным срокам тюремного заключения. Теперь он обеспокоен тем, что его отца может постичь та же участь.

«В то время мне было очень тяжело. Я единственный сын, моя мама осталась совсем одна, а мой отец немолод — сколько еще он сможет выдержать?», — сказал Хемдулла.

Несмотря на то, что власти заявили в декабре о том, что все содержащиеся в «центрах профессиональной подготовки» уже «закончили обучение», исследователи говорят, что их постепенно переводят на другие формы содержания под стражей.

По словам Джина Бунина, исследователя уйгурского вопроса и создателя базы данных жертв Синьцзяна, многие были привлечены к ответственности и приговорены к тюремному заключению сроком до 20 лет.

По оценке Бунина, по меньшей мере 300 тысяч человек до сих пор остаются в заключении.

Кроме того, опасения возникли по поводу заключенного в тюрьму представителя уйгурской интеллигенции Ильхама Тохти, удостоенного высшей награды в области прав человека в Европейском парламенте — его никто не видел в течение уже нескольких лет.

Печаль и гнев

Уйгурский литературный критик и писатель Ялкун Рози был одним из первых представителей интеллигенции, задержанных в октябре 2016 года после того, как вступил в должность глава Синьцзянской коммунистической партии, сторонник жесткого курса Чэнь Цюаньго.

Позже родственники Рози узнали, что в январе 2018 года он был приговорен к 15 годам лишения свободы за «подстрекательство к подрыву государственной власти» — расплывчатое обвинение, часто используемое в отношении политических заключенных.

Все, кто работал вместе с ним над созданием учебника, были задержаны примерно в это же время.

Начиная с 2012 года в школах Синьцзяна постепенно начала внедряться система обучения на китайском и уйгурском языках, призванная охватить 2,6 миллиона учащихся.

До этого занятия, в основном, велись на уйгурском и других языках меньшинств.

«Отмена этих учебников и полное исключение образования на уйгурском языке означают, что следующее поколение уйгурской молодежи не сможет найти свою связь с уйгурской культурой», — считает Камалтурк Ялкун, сын Рози.

«Для Китая это способ полностью уничтожить идентичность уйгуров и ассимилировать их, чтобы они стали ... людьми, которые говорят по-китайски, думают по-китайски и не знают своей собственной истории и культуры. Это вызывает у меня одновременно печаль и гнев», — добавил он.