АЛМАТЫ — Ежедневное путешествие Гульнур Косдаулет в знак протеста по поводу задержания ее мужа в Китае начинается с поездки в маршрутке, которую она останавливает возле своей скромной фермы, где высокие горы уступают место обширной казахской степи.
Через полтора часа она прибывает в консульство Пекина в Алматы, где несмотря на запугивание со стороны полиции небольшой пикет продолжается уже более месяца.
Требования большинства демонстранток просты: безопасное возвращение домой их родственников, пропавших без вести, заключенных в тюрьму или попавших в ловушку в результате китайских репрессий против меньшинств в районе Синьцзян.
48-летняя Косдаулет сказала AFP, что она бы «тихо сидела у домашнего очага и никогда не задумывалась о политике», если бы ее муж, гражданин Китая, вернулся с похорон в Синьцзяне, на которые он отправился в 2017 году.
По ее словам, его задержали просто за то, что на его телефоне был установлен мессенджер WhatsApp. И хотя сейчас он находится на свободе после тюремного заключения и пребывания в «центрах подготовки», у него изъяли паспорт и есть вероятность того, что выехать из Китая он не сможет.
«Казахстан и Китай — дружественные страны. Мы проводим эти акции протеста в надежде, что правительства двух стран найдут общий язык и вернут наших людей», — сказала она.
В последние годы Синьцзян, населенный преимущественно мусульманами, стал известен во всем мире благодаря китайской сети лагерей «перевоспитания».
Китайский режим там нарушает «все до единого акты», запрещающие геноцид в соответствии с Конвенцией ООН, заявили в этом месяце десятки международных аналитиков в своем докладе для аналитического центра Newlines Institute.
США обвинили Китай в геноциде, а парламенты Нидерландов и Канады проголосовали за то, чтобы их правительства последовали примеру американцев.
Около миллиона уйгуров, казахов и представителей других тюркских меньшинств подверглись идеологической обработке, пыткам и принудительному труду в лагерях, больше похожих на тюрьмы. Однако женщины, заключенные в этих лагерях, сталкиваются со специфическим для них риском: систематическими изнасилованиями и принудительной стерилизацией.
В понедельник (22 марта) Европейский Союз, США, Великобритания и Канада ввели санкции против китайских чиновников в связи с репрессиями против уйгуров.
«Совместные действия посылают четкий сигнал о том, что международное сообщество единым фронтом осуждает нарушения прав человека Китаем в Синьцзяне и заявляет о необходимости прекращения Пекином своей дискриминационной и репрессивной практики в регионе», — заявили в Министерстве иностранных дел Великобритании.
Принудительные задержания
Казахи обеспокоены судьбой тысяч своих родственников, попавших в ловушку в Китае.
Каждое утро, когда у здания китайского консульства начинается акция протеста, включается полицейский громкоговоритель.
В непрерывно проигрываемом сообщении протестующих предупреждают о том, что их действия незаконны и что им может грозить судебное преследование.
«Они хотели нас заглушить», — говорит 40-летний Байболат Кунболат, чей брат был заключен в тюрьму в Синьцзяне в 2018 году по обвинению в экстремизме, которое, по его словам, является сфабрикованным.
В прошлом месяце Кунболат стал вторым человеком, попавшим в тюрьму из-за пикетов у здания консульства. Он отбыл 12-дневный срок, но вскоре после этого снова присоединился к протестующим.
В какой-то момент возглавлявшая хор «свободы» женщина, стоящая рядом с Косдаулет и держащая в руках две фотографии, разразилась рыданиями.
«Я ищу своего мужа Джаркынбека. Он пропал четыре года назад», — сказала Турсынгул Нуракай. Показав одну из фотографий, она сказала: «Это мой племянник Кенжебек. Его приговорили к 10 годам тюрьмы».
Большинство протестующих обратились к правительству с просьбой о сотрудничестве с Пекином по вопросам, касающимся их родственников, — граждан Китая, некоторые из которых имеют вид на жительство в Казахстане.
Но демонстранты подчеркивают, что теперь видят в пикетах свою единственную надежду.
«Я просто хочу его увидеть»
В конце 2018 года Министерство иностранных дел Казахстана заявило, что Китай в качестве «жеста доброй воли» разрешил въезд в Казахстан 2 000 этнических казахов.
Однако после этого все чаще стали появляться сообщения о том, что родственники других казахстанцев получили тюремные приговоры — иногда после пребывания на объектах строгого режима, которые Китай называет центрами профессиональной подготовки.
В прошлом году в районе Синьцзян были обнаружены сотни комплексов, имеющих признаки тюрем или лагерей содержания под стражей, многие из которых были построены в течение последних трех лет.
Китайский режим настаивает на том, что они являются «центрами профессиональной подготовки», однако исследователи и бывшие заключенные говорят, что «принудительный труд в огромных масштабах почти наверняка имеет место в подобных учреждениях».
Муж Косдаулет, 47-летний Акбар, ветеринар и бывший провинциальный чиновник, уже три года разлучен с семьей.
Косдаулет сказала AFP, что теперь он может связываться с ней, но не может вернуться в Казахстан, куда семья переехала в 2014 году.
Мать троих детей уже четыре раза безуспешно ездила в Китай, чтобы вернуть его домой. За это время она видела мужа всего один раз через стеклянную перегородку.
Косдаулет считает, что от задержания ее спас казахстанский паспорт. С каждым разом за ней ведется все более строгое наблюдение.
«В последний раз в 2018 году за мной постоянно следовала полицейская машина», — говорит она.
Когда в феврале начались акции протеста у китайского консульства, Косдаулет привела с собой свекровь Саркытхан Кыдырбай.
Однако после нескольких поездок участие в протестах стало слишком тяжелым испытанием для невысокой 74-летней женщины, согнутой пополам от боли в суставах и «ослепшей от слез», говорит Косдаулет.
Когда Косдаулет усадила Кыдырбай на традиционных мягких напольных покрытиях в их спартански обставленной гостиной, пожилая женщина дала волю эмоциям, обнимая воздух, говоря о сыне.
«Я уже свое пожила. Я просто хочу его увидеть, его поцеловать. После этого можно и умереть», — сказала она.